О моей жизни, о борьбе с болезнью, о Боге и о счастье
Деткам моим и всем людям
…Я одну политбеседу
Повторял:
- Не унывай.
Не зарвёмся, так прорвёмся,
Будем живы – не помрём.
Срок придёт, назад вернёмся,
Что отдали – всё вернём.
А. Т. Твардовский «Василий Тёркин»
Мне в юности и в молодости из-за моей психической болезни пришлось очень многое пережить, но так получилось, что мне удалось во многом выкарабкаться из этой большой беды и найти своё счастье, и я хочу рассказать свою историю, чтобы она, может быть, послужила для кого-то примером, помогла кому-то не потерять надежду и, может быть, тоже найти своё счастье.
Я родился в 1976 году, у меня было очень счастливое детство. Моё первое воспоминание – что я лежу в колыбели, что моя мама наклоняется надо мной – красивая, добрая, улыбающаяся, счастливая. Я слышу шум голосов гостей, и понимаю, что моя мама хочет уйти к ним, и я кричу – хочу, чтобы она не уходила, была со мной. Мама – прекрасная, светлая, добрая, улыбающаяся, а вокруг нас – добрый, большой, волшебный мир…
И другое воспоминание – что я сижу маленький на подоконнике на кухне, и смотрю на звёзды. Звёзды разноцветные – синие, зелёные, красные, может быть, ещё каких-то цветов, и я любуюсь нашим волшебным, добрым миром. Я понимаю, конечно, что я вряд ли мог видеть из окна разноцветные звёзды, но такое у меня осталось одно из первых моих воспоминаний…
У меня были очень хорошие, добрые бабушки, дедушки… Дедушка (мамин папа)долго собирал свой мотоцикл с тачкой, и когда он решил его испытать, все его внуки гурьбой бежали за ним, держась за его мотоцикл и толкая его. Мне тогда было лет пять. Дедушка повесил мне на грудь свою медаль, которая осталась у него с войны. Мы бежали по улице, по скошенному полю. Когда мы вернулись, то оказалось, что у меня на груди висит только планка от медали, а самой медали нет – она обломалась. Помню, как я сказал дедушке об этом, но он не стал меня ругать, не сказал ни одного плохого слова, только лицо у него стало грустное…
Так получалось, что Господь окружал меня всегда добрыми людьми, за редкими исключениями.
Ещё, у меня была сестра… Помню, как однажды зимним вечером мы пошли с сестрой гулять во двор. Я вышел первым, ждал сестру на улице и вдруг я увидел в небе падающую звезду. Она очень красиво летела, рассыпая искры по ночному небу. Я побежал за моей сестрой, чтобы позвать её, чтобы она тоже увидела эту прекрасную звезду, мы вместе выбежали из подъезда, но звезды уже не было…
Папа мой был военным, мама работала продавцом… За время папиной службы мы сменили несколько городов.
Учился я больше хорошо, чем плохо. Любил литературу, географию, историю. Когда мы жили в одном из сибирских городов, я начал ходить на занятия в детский кружок при геологической экспедиции. У нас была очень хорошая учительница – геолог. Она рассказывала нам о волшебном, удивительном мире минералов, горных пород, о строении земли. Она привила мне любовь к науке.
Потом, через очень много лет, мне приснился сон, «будто я зимой приехал в родной Н-ск, пришёл в Школу Юного Геолога, а там все наши ребята и девчонки собрались. Но только нам не 14 - 16 лет, а 26 - 28 - взрослые. Все были в праздничном, радостном настроении, будто я пришёл на новогодний праздник (на улице зима кругом, снег белый и воздух морозный, вливающий в нас жизненную силу). Все очень обрадовались мне и тому, что я пришёл, присоединился к общему празднику, счастью; будто все меня только что вспоминали, но не надеялись увидеть, а я явился. Девушки красивые, искрятся радостью, добротой, озорством, выдумкой.
А Т. Г. ведёт урок в библиотеке. Я поговорил со всеми и пошёл к Т. Г. Годы совсем её не коснулись; она стала ещё лучше: собраннее, внимательнее, рассудительнее, мудрее; настроение, как всегда, приподнятое. На ней была белая кофточка с серебром.
Улыбнулась, обрадовалась мне, посмотрела на меня с тревогой и стараясь понять, что со мной было все эти годы, и каким я стал.
Мне нечем было особенно похвастаться, но я был спокоен, счастлив оттого, что живу всё же достойно человека, как могу делаю жизнь лучше (хотя это у меня не всегда получается), оттого, что я увидел любимую учительницу и друзей.
Т. Г. сказала мне какие-то добрые слова, которые я не совсем заслужил.
А потом мы с ребятами и девчатами сидели плечом к плечу и записывали её лекцию. Лёша К., правда, заснул у меня на плече.
И над всем этим было такое высокое звёздное небо (уже на город опустилась ночь), звёзды горели высоко в морозном воздухе, светились, сияли. А у нас в Школе везде вокруг нас и рядом с нами лежали камни - волшебные частички нашей планеты. И мы с ребятами и девчатами, с Т. Г. живём в вечности, летим в глубины Космоса, все вместе; с нашей Школой Юного Геолога и /городом и планетой/. Космос открывает перед нами свои тайны, а мы восхищаемся и учимся его вечной красоте и что умеем сами делаем хорошее…
Когда проснулся, то немного захотелось зареветь почему-то, очень грустно. Но очень светло на душе» (из письма, 9.09.2002 г.).
Я хотел быть геологом, дважды ездил в геологические партии, о чём у меня остались одни из самых светлых воспоминаний в жизни. Жизнь в хорошем коллективе, работа, прекрасная природа вокруг – это счастье. В Школе Юного геолога и в геологических партиях я очень хорошо прочувствовал, какое это счастье быть частичкой дружного коллектива, когда все отдают то доброе, что есть у каждого, в общий костёр, и потом душа каждого человека в лучах этого огня начинает сверкать как драгоценный камень. Это время осталось для меня ориентиром на всю жизнь.
Когда я учился в 10-м классе, мы с сестрой побывали на проповеди адвентистов седьмого дня (эта религия – одно из направлений христианства). Эта лекция потрясла меня. До этого я считал все истории об Иисусе Христе, о Боге выдумкой людей, устаревшим представлением о строении мира. А тут вдруг мне открылось, что это было на самом деле, что Бог существует. А я совсем ничего об этом не знал.
Мы с моей сестрой стали ходить на занятия по изучению Библии, которые вёл пастор, которого, если я не ошибаюсь, звали Андрей Гаврилович. Это был молодой и очень светлый, чистый душой священник. На его проповедях было очень хорошо, светло. У меня на всю жизнь осталась о нём светлая память, хотя я впоследствии стал ходить в православную церковь.
После этого переворота в мировоззрении у меня возникло понимание того, что люди навели порядок, например, в геологии, а в том, что, видимо, более важно – в философии – люди такого порядка пока навести не смогли. Люди живут, но не знают, что есть Бог. У людей очень туманные представления о нравственности, о смысле жизни, - а ведь всё это очень важно. И я захотел стать философом, чтобы поучаствовать в наведении порядка в этой науке. Хотелось разложить всё по полочкам в философии так же, как всё по полочкам разложили в своей науке геологи.
Я стал готовиться к поступлению на философский факультет.
Мне тогда было 15 лет. В это время в моей душе стали происходить не очень хорошие вещи. Я сейчас, с точки зрения верующего человека, могу предположить, что это стало следствием нападения на меня дьявола. Я тогда обратился к вере, хотел сделать что-то доброе в жизни, а на таких людей как раз и нападает дьявол.
Меня начало преследовать мучительное чувство. Насколько я сейчас помню, это было чувство гибельности, бесприютности. Мне кажется, оно было следствием каких-то разрушительных процессов в глубинах души, мозга. Когда у меня возникало это чувство, мне как-то мучительно хотелось что-то делать. Потому что это был провал в пустоту, в небытие, в хаос, в гибель, и нужно было как-то бежать от этой пустоты, чем-то её заполнить.
Моя бабушка, когда я приехал к ней следующим летом, видела, что со мной происходит что-то не то, чувствовала это и просила меня сходить исповедоваться к священнику, но мне была противна эта мысль. К тому времени меня, видно, уже отбросило от веры, хотя я ещё пытался читать Библию. Сейчас я думаю, что если бы тогда я пришёл к Богу, то это помогло бы мне выйти из того тяжёлого кризиса, в котором я находился, моя душевная пустота заполнилась бы верой, Господь помог бы мне, как Он помогает мне сейчас, когда я начал в Него верить. Но, наверное, для чего-то нужно было пройти этот путь.
Одновременно с этим болезненным чувством у меня оставалось сознание необходимости двигаться в направлении философии, решать серьёзные задачи. Но задачи были многочисленные и огромные, а сила ума не такая большая, я не знал, за что мне ухватиться. Но главная опасность, как я теперь понимаю, была в этом разрушительном чувстве, которое мучило меня, разрушало меня, не позволяло делать что-то серьёзное. Я ведь всё время до этого в школе неплохо учился, был нормальным мальчишкой, решал какие-то задачи. А тут всё у меня как-то дезорганизовалось, всё стало мучительно. Я теперь понимаю, что меня тогда мучила какая-то психическая болезнь.
Очень жаль, что мне на пути не встретился тогда какой-то мудрый, добрый человек, которому я смог бы открыться, рассказать, что со мной происходит, который смог бы здраво оценить моё состояние. Мне тогда нужно было обращаться к психиатру, пить какие-то лекарства, но я тогда не понимал, что я был болен психически. И ещё мне было необходимо обратиться к Богу.
Это был самый страшный период моей жизни, который продолжался примерно с 15-16 лет до 18 - 19. Я не хочу о нём здесь рассказывать (я описал это в другой заметке). Скажу лишь, что у меня был очень глубокий духовный кризис, когда у меня из-за моей нездоровой психики в голове родились бредовые идеи, которые сделали мою жизнь страшной и едва не привели к моей гибели, я выжил только Божьей милостью и молитвами моих близких. Мне удалось тогда поступить на философский факультет, но вскоре я его бросил, жил год или два бездомный в чужом городе, т. к. признаться родителям в том, что я бросил университет, было стыдно…
Когда мне было лет 18-19 (1994 -1995 гг.), этот страшный период закончился, я вдруг осознал, что мучившее меня страшное чувство прекратилось.
Одновременно я понял одну важную вещь: то, что мы имеем право и обязаны критически относиться к каким бы то ни было идеям, проверять их, иначе непроверенные, ложные идеи могут завести нас в большую беду.
Примерно через полгода-год после этого я угодил в психиатрическую больницу. У нас в стране произошёл антисоветский переворот, и я, как умел, выступил против этого, и оказался в психиатрической больнице – суд приговорил меня к принудительному лечению сроком на год. Как я теперь понимаю, у меня действительно была нездоровая психика, и врачи, поговорив со мной, вполне обоснованно дали мне группу инвалидности. Это было для меня большое благо, т. к. из тюрьмы, скорее всего, я живой бы не вышел.
Я больше года пролежал в психиатрической больнице, и это был очень полезный опыт. Я увидел, как много есть психически больных людей, насколько ранима человеческая психика, как легко она может повредиться. И понял, что со мной, видимо, тоже случилось что-то подобное.
Когда я вышел из больницы, я начал делать попытки поступить в Университет на философский факультет. К сожалению, мои мышление и память работали не очень хорошо (видимо, из-за того, что я перенёс такую болезнь, большие мучения) и поэтому мне трудно было подготовиться к экзаменам, и мои попытки поступить в Университет долгое время оставались безрезультатными. Мне это удалось сделать только в 2001 году. К тому времени я почувствовал уверенность в себе, какую-то лихость – шёл на эти экзамены, чтобы поступить, «прорвать оборону противника». И сдал экзамены на 4, 5, 5. Одновременно я также успешно сдал экзамены и на исторический факультет, но оттуда документы я, конечно, забрал… Я замечал потом не раз, что когда в жизни появляется такая же удаль, лихость, уверенность в себе, желание сразиться, то трудный вопрос удаётся сразу решить. Точно так же мне впоследствии после многих неудачных попыток удалось найти себе жену сразу после того, как я почувствовал в себе такую же удаль, уверенность в себе…
Я теперь понимаю, что делал большую ошибку, поступая на философский факультет, т. к. к тому времени моя сестра очень тяжело заболела, и нужно было не учиться, а получить рабочую специальность, найти работу и заботиться о моей сестре и маме. К сожалению, я тогда этого не понимал.
Моя сестра закончила педагогическое училище, отработала год в школе учителем музыки, потом поступила в духовную семинарию. Она не выдержала перегрузок в семинарии, и у неё в 1995 году, когда ей было 22 года, очень тяжело повредилась психика. Она много раз лежала в психиатрических больница, всю жизнь очень сильно страдала… Моя сестра очень сильно стремилась к Богу, искала Его, нашла и, наверное, на неё, как и на меня в юности, напал дьявол, только со мной ему легче было справиться. Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал: «Подвергаясь злобному и яростному насилию многоразличных страстей и грызению диавола при совершении различных дел Божиих, принимай эти страдания, как страдания за имя Христово, и радуйся в страданиях своих, благодаря Бога; ибо диавол уготовляет тебе, сам того не зная, блистательнейшие венцы от Господа! Аминь. Противься грызению диавола неотложно».( «Моя жизнь во Христе», с. 384. М.: Благовест, 2012 г.) И я верю, что моей сестре тоже был уготован венец от Господа…
…Я был очень счастлив от того, что поступил на философский факультет. Но проучился недолго – всего полтора курса. Со мной случилась большая беда.
Я сдавал сессию и жил в общежитии. У нас в комнате были очень весёлые, дружные аспиранты и студенты, но они сдали сессию и уехали, а я остался один. Всё-таки, правда, что лучше быть вместе с людьми, одному человеку быть опаснее.
В тот вечер (10 – 11.02.2003 г.) я готовился к пересдаче экзамена по средневековой философии. Я к тому времени уже был атеистом, и в тот вечер я начал у себя в уме развивать мысль о том, что Иисус Христос – это сумасшедший, шизофреник. Подготовился как мог и лёг спать. Где-то в час ночи в мою дверь постучали. Знакомый пэошник (студент подготовительного отделения) попросил меня, чтобы я пустил ночевать двух парней и девушку, т. к. им негде ночевать. Я спросонья ничего не соображал и пустил их, а сам попытался спать дальше. Эти трое парней и девушка вместо того, чтобы лечь спать, сели за стол, начали пить водку, курить, рассказывать такие мерзкие анекдоты, которых я никогда в жизни не слышал. Потом трое парней решили изнасиловать эту девку в извращённых формах. Она была против. Для меня это всё было настолько дико, что у меня в голове что-то начало переворачиваться, в голове у меня кипела ярость. Я поднялся с кровати и сказал им, чтобы они уходили отсюда, и они послушались и потащили девку в туалет. Я выбросил их вещички и запер дверь. Они ломились в дверь, кричали…
У меня в голове после этого всю ночь прокручивалась эта сцена, кипела ярость, эмоции работали на каких-то сверхоборотах. У меня в голове что-то повредилось.
Я сейчас, с позиций верующего человека, осмысливаю эту ситуацию так, что после моей хулы на Бога ко мне в комнату ворвались бесы, и сделали мне то же, в чём я оскорбил в своём уме Бога – повредили мою психику.
Назавтра я пошёл сдавать экзамен по средневековой философии. Профессор, очень строгий человек, видимо, понял, что я не в себе, и поставил мне тройку. Я очень благодарен философскому факультету за это последнее милосердие ко мне.
Потом ещё пришлось сдавать зачёт по английскому. Английский был моим коньком, я очень любил его, знал на отлично самоучитель Петровой, по которому нужно было сдавать зачёт. И я хорошо помню, как я на зачёте смотрел на текст, правила к которому я раньше знал очень хорошо, и не мог ничего в этих правилах связать, ничего не мог понять. Преподаватель по английскому видел мою тетрадь с упражнениями. Я сказал ему, что я всё это знал на отлично, но что у меня было сильное потрясение, и я теперь ничего не могу сказать. Он это всё понял, и тоже поставил мне зачёт…
Я поехал домой, и понял уже, что с философским факультетом у меня уже, видимо, всё закончилось…
Начался новый, очень тяжёлый период в моей жизни – период болезни.
Я не мог ничего делать, ни за что не мог взяться. Было очень мучительно заставить себя просто почистить картошку. Я не мог читать книги, хотя это раньше было моё самое любимое занятие. Хотелось только спать. Спал часов по 14 – 16 в сутки или же был в каком-то забытье, пытаясь продлить сон, чтобы не нужно было ничего делать. Но ничего не делать тоже было очень мучительно. Жить было очень мучительно, а умирать ещё страшнее. У меня была почти полная потеря интереса к жизни.
Когда всё это случилось, я сразу почувствовал, как у меня в голове, где-то в правой ей части, выше виска, где-то в глубине как бы образовалась какая-то дырка. Я чувствовал это как какой-то разрыв каких-то нервных тканей или не знаю чего там ещё. Временами я чувствовал в области этой «дырки» какое-то потрескивание, сопровождавшееся мучительными чувствами (будто процесс разрушения продолжался). Вот что я записывал об этом в своём дневнике ещё в феврале 2003-го года, (т.е. сразу вскоре после произошедшего потрясения):
«Ещё, интересное чувство сейчас понял: что ощущаю чувство распада, смерти, идущего где-то в глубине мозга (кстати, знакомое чувство по предыдущим годам). Это чувство распада, смерти, кажется, сопровождается каким-то лёгким потрескиванием в глубине мозга (откуда оно идёт), и это чувство, возможно и есть тот самый «процесс разрушения глубинного исторического опыта» (как писал Неплох Я.). Этому чувству сопутствует /свинцовый/ привкус во рту; а также ощущение… Скажем точнее: чувство распада вызывает как следствие чувство какого-то полёта в бездну и одновременно какого-то дикого восторга («Есть упоение в бою и чёрной бездны на краю…»). И, видимо, после этого чувства распада у меня наступает фаза разбитости, подавленности, потеря интереса к жизни, примитивность желаний…
Не знаю, верно ли я расшифровал это чувство, но мне кажется, что верно. И это чувство, похоже, меня больше всего беспокоит, я его больше всего ощущаю. И сейчас, когда определил его таким образом, мне стало легче, оно затихло…».
Потом постепенно это чувство становилось менее заметно и исчезло так же, как исчезло ощущение дырки в мозгу. Теперь, через 12 лет я просто чувствую, что у меня в этой области мозга было какое-то повреждение, и это особенно себя даёт знать, когда я устаю. Будто рана затянулась…
Впоследствии моя будущая жена (тогда ещё невеста), почитав медицинские справочники, смогла, на мой взгляд, дать очень точную оценку моей болезни: у меня была повреждена эмоционально-волевая сфера (это одна из форм шизофрении).
Хотя я и обратился к врачу, но лекарства я никакие не принимал – я не верил в силу каких-либо лекарств (думал, что они, скорее, могут принести вред, чем пользу), не верил во врачей. Я думал, что, может быть, где-то есть врачи, которые могут мне помочь, но, видимо, они живут не в нашем городе.
Мне очень помогли мои мама, папа и моя сестра – без них я, наверное, не выжил бы. Они окружили меня теплотой, заботой, очень поддерживали меня. Когда плачешь, когда душа очень болит, когда тобой овладевает отчаяние и не хочется жить, мама вдруг приносила дранички только со сковородки, и боль, отчаяние уходили…
Потом я прочитал, как одна наша знакомая женщина писала в письме к моей сестре о том, что самое дорогое, что у нас есть – это душевная теплота и мудрость, которые дают нам другие люди. Да, это правда – когда душа болит, страдает, то душевная теплота близких людей спасает нас от этой боли, возвращает нас к жизни…
Но деваться было некуда – нужно было как-то жить, бороться, что-то делать…
Летом я поехал на родную землю, в Белоруссию, к моим родственникам. Моя двоюродная тётя (буду называть её здесь «тётя Наташа»), узнав о моей беде, позвала меня пожить к себе на дачу. На даче рядом были лес, река, вокруг было очень красиво… Моя тётя – очень верующий и умудрённый жизнью человек. Она мне много всего рассказывала о своей жизни и о жизни наших родных.
Мне запала в душу история из её жизни о том, как в юности она стала инвалидом, и как она сумела выкарабкаться из этого очень тяжёлого положения. Этот рассказ поддержал меня и потом служил мне ориентиром. Приведу его здесь, как я тогда записал его в своём дневнике (запись от 3.09.2003 года):
«/Бабушка моей тёти (и моего папы) перед войной вырастила семерых детей. Пятеро сыновей погибли на фронте, среди них и папа моей тёти. Жили вчетвером: бабушка, мама и две её дочери/.
В колхозе работали без выходных – все 365 дней в году. Какое беззаконие! Однажды в воскресенье тётя Наташа, будучи подростком, по болезни не вышла на работу, и бригадир снял с неё пять трудодней. Так как у неё не было ни отца, ни братьев, ни дядек, бригадир ставил её на самую тяжёлую работу (некому было заступиться): например, грузить в машину снопы льна по 100 кг.
Лён убирали. На их семью была норма 1 гектар. Дёргали лён ночами, т. к. он тогда с росой был мягче и не делал заноз в руках. Но всё равно руки все были в занозах, и пальцы не разгибались.
Выходные давали лишь хозяйкам семей лишь на самые большие праздники, чтобы они могли что-то вкусное приготовить /…/
Когда её маме корова рогом выколола глаз, то она это приняла близко к сердцу, и у неё отнялись ноги (было защемление какого-то нерва). Она лежала в больнице, но потом жить-то на что-то надо, надо где-то работать, а она еле ходит по хате. Очень тяжело было. А у неё уже был сын Витя. Тогда в деревне проводили свет, и одному парню электромонтёру рассказали об этом, и он решил помочь – попросил своего друга прописать её в областном центре, что тот и сделал. Но где работать в этом городе? Берут лишь уборщицей в инфекционной больнице.
Помогла двоюродная сестра устроиться в скорняжный цех. Сначала мест там не было, но начальник сказал: «Буду иметь вас в виду», и вскоре прислал открытку на станцию к этой сестре. Открытку почему-то нашли дети в снегу и еле-еле разобрали, что начальник (еврей, кстати) приглашает на работу (т. к. работница ушла в декретный). Без надежды они пошли туда, и он взял её работать.
Вскоре она овладела искусством шить на скорняжной машинке, но план выполнять она не могла, т. к. нога работала лишь одна и то плохо, а машинка была ножная. Тогда одна старушка попросила начальника перевести её в раскроечный цех, где не надо работать ногами, а лишь ножом разрезать шкурки, сидя за столом. И начальник согласился. Многие еврейки в раскроечном цеху завозмущались, т. к. там была больше зарплата. Но начальник сказал: «Я так решил и вас спрашивать не буду».
Так она стала работать, а нога была в покое. Но зато для начальника она стала палочкой-выручалочкой: могла работать и в раскройном, и могла подменять кого-то на машине. И работала без отказа. Квартиру снимала. Но вскоре на работе многие стали вступать в строительный кооператив, и она тоже решила вступить. Денег не было, но решили у кого-то отдолжить. Мама сначала и говорить о квартире не хотела, но потом тётя Наташа её всё же уговорила, и не на однокомнатную, а на двухкомнатную. Наотдалживали денег и заплатили. Причём заместитель председателя кооператива хотел её отодвинуть на вторую очередь, т. к., по его сведениям, у неё не было денег, но председатель кооператива за неё стал горой и оставил её на своём месте.
Деньги она отдавала председателю лично в руки, но без всякой расписки, квитанции. Тогда она привела к нему своего начальника с работы, чтобы он был свидетелем. Квитанцию дали позже.
И уже через год она жила в своей квартире. Выплачивала деньги по частям. Потом вышла замуж. Родился ещё один ребёнок.
Потом, когда дети подросли, купила ещё одну квартиру у евреев, которые уезжали в Америку. Хорошие очень были люди. А ту квартиру оставила старшему сыну.
Постоянно работала и на работе, и на даче. С дачи в понедельник приходила на работу – и была труп трупом. Потом всю неделю навёрстывала не сделанное в понедельник. И всё выдержала. Вот так вот тяжелобольная она сумела сделать свою жизнь счастливой».
Помню, ещё как видел в лесу возле тёти Наташиной дачи маленькую рябинку, которую что-то пригнуло к земле. Ствол её оказался лежащим на земле, и веточки её пошли расти вертикально вверх как стволы. Деревцо повалило на землю, а оно нашло другой способ, чтобы жить и жило по-другому!
Вскоре после того, как я вернулся от тёти Наташи в свой родной город, я пошёл на танцы и познакомился с девушкой. На этой девушке впоследствии я через год женился, у нас родился ребёнок. Но мы вскоре развелись, т. к. я очень быстро понял, что мы с этим человеком во многом противоположны друг другу. Эти отношения научили меня очень многому, в том числе тому, что прежде чем знакомиться с девушкой, нужно ясно представлять себе, человека с какими качествами я хочу встретить, и какие качества для меня неприемлемы.
Эти отношения принесли мне очень много плохих переживаний; можно сказать, что они перевернули всю мою жизнь. Но приближение рождения моего будущего ребёнка заставило меня выйти на работу. А как говорил Суворов: «Труды здоровее покоя», и так оно со мной и получилось – работа, как я теперь понимаю, сыграла большую положительную роль в том, что моё самочувствие улучшилось.
Я устроился вначале сторожем на стройку, отработал там полтора года (ноябрь 2004 – август 2006 г.).
Первые полтора месяца работы были очень экстремальными. Дело было зимой, и меня послали охранять экскаватор в песчаный карьер. Мне очень пригодились навыки, полученные в геологических партиях – умение управляться с топором, топить печь. Сидишь рядом с этим экскаватором в вагончике при керосиновой лампе, ведёшь постоянную борьбу за тепло, рядом собака, и, кроме неё, вокруг ни души, стараешься не думать о возможной опасности…
Потом меня перевели на стройку – по сравнению с карьером я оказался в райском уголке.
Спустя ещё какое-то время я уже работал сразу на двух стройках сторожем – нашёл вторую работу.
К тому времени я уже начал принимать трифтазин и амитриптилин. Вот что я писал в своём дневнике болезни 9.02.2005 года:
«Примерно с июля пью по 1 таблетке трифтазина в два дня. Недавно почувствовал потребность пить по 1 таблетке в день, т. к. в голове иногда возникает какая-то нездоровая лёгкость, становится плохо. Но надеюсь скоро вернуться к 1 таблетке в 2 дня. Похоже, трифтазин всё же нужен».
В это время я узнал о том, что в нашем городе есть медицинский центр, где можно записаться на приём к разным профессорам. Я сходил на приём к двум профессорам.
Первый из них (консультация была 7.04.2005 г.) был профессором-неврологом и заведующим кафедрой психологии, очень авторитетный врач в нашем городе. Он сказал мне правду – подтвердил, что я болен шизофренией («не надо бояться этого слова»). Он подтвердил правильность моего лечения (я принимал трифтазин и амитриптилин), но сказал, что существуют более лучшие, но более дорогие препараты, которые мне может посоветовать врач. Профессор очень поддержал меня, дал мне несколько хороших советов. Он посоветовал мне расстаться с моей женой, т. к. она действует на меня очень разрушительно (я не мог определиться в этом вопросе, и его совет очень помог мне) и сказал о том, что при моей болезни можно встретить любовь, найти своё счастье, порекомендовал книгу (Поль де Крюи «Борьба с безумием», я не читал её), в которой рассказывалось о судьбе такого больного, нашедшего свою любовь. Последнее при тех моих драматических обстоятельствах казалось мне очень маловероятно, из области фантастики, но как показали дальнейшие события, мудрый профессор видел дальше, чем это мог делать я. Я отметил тогда для себя, что профессор имел большую смелость дать мне совет относительно моей жены, меняющий всю мою жизнь – как хорошо, что есть люди, которые не мямлят общие фразы, боясь взять на себя какую-то ответственность, но имеют смелость дать мудрый совет человеку, который не знает, как ему выбраться из создавшегося положения!
Через неделю я встретился с профессором-психиатром (15.04.2005 г.). Пришёл к нему на встречу с большим кассетным магнитофоном, чтобы всё записывать и ничего не упустить из беседы. Я был в состоянии неуверенности в себе, какой-то несобранности. Когда он, выслушав меня, посоветовал мне лекарство, я раз пять задавал ему вопрос, хотя всё записывал магнитофон и название лекарства было записано у меня на бумажке: «Та-ак… Значит, мне надо колоть клопиксол-депо?» «Повторите, пожалуйста, как называется это лекарство?» и ещё как-то в других вариантах – так я боялся, что название этого лекарства будет мной неправильно понято и утрачено.
Он назначил мне клопикслод-депо (1 мл в месяц) «…Вам надо принимать… Сейчас очень большая группа препаратов, которые называются «атипичные нейролептики». Атипичность их в том, что они не дают побочных действий. Более мягче, более выраженные, более купируют психотическое состояние. Первый препарат, который бы я вам порекомендовал – это клопиксол-депо. 1 мл/месяц, не требуя дополнительно никакого циклодола и прочего. Вместо трифтазина. Советую настоятельно» («расшифровка» сокращённо).
Мы поговорили с ним о шизофрении. По словам профессора, шизофрения – это эндогенное заболевание («эндогенное» - это, я так понимаю, идущее изнутри психики), причины его возникновения неизвестны; базис –наследственность; у меня перед потрясением была болезненная основа. Диагноз, по его словам, не страшный, но заболевание хроническое и течёт с периодами улучшения и ухудшения.
По организации жизни он посоветовал:
а) Чередовать деятельность с отдыхом; причём отдых должен быть сменой труда.
б) Спать столько же, сколько и здоровому человеку – 7-8 часов в день. Нужно бодрствовать, а ни в коем случае не сидеть и не лежать. Есть даже такая методика лечения шизофрении: депривация – лишение сна…
Дальнейшая моя жизнь показала, что профессор по поводу сна сказал верно, но его совету нужно следовать без фанатизма – мне для моего хорошего самочувствия необходимо не 7-8 часов, как он говорил, а 8-9. И также мне необходима возможность немного полежать в течение дня, если становится плохо.
Вскоре знакомая медсестра стала мне это лекарство колоть (видимо, с 6.05.2005 г.), и я сразу почувствовал себя значительно лучше.
Спасибо большое этим добрым людям!
Хочу добавить, что с момента моего разговора с профессором-психиатром прошло уже 10 лет, но у меня есть два товарища, которые по-прежнему принимают галоперидол, а не те «нетипичные нейролептики», о которых говорил профессор. Видимо, это происходит либо из-за низкой квалификации лечащих врачей, либо из-за того, что у государства нет денег на эти лекарства, а может быть, из-за того и другого. Как хорошо, что я в своё время принял решение сходить на платные консультации к профессорам. Как говорил наш профессор по экономике: «Никогда не жалейте деньги на высокие технологии – они всегда себя оправдывают».
Клопиксол-депо мне кололи около года. Затем мне позвонил мой товарищ, у которого были похожие проблемы со здоровьем, и сказал, что появилось новое лекарство – рисперидон (рисполепт – одна из его форм выпуска). Оно было по моим меркам очень дорогое, но его можно было бесплатно получать по рецепту. Я сходил к своему лечащему врачу, и она мне его назначила, немного удивившись моей осведомлённости. Я пью это лекарство по 2 мг в день (на ночь) уже в течение девяти лет (начиная с 19.06.2006 г.). Видимо, это лекарство играет очень важную роль в том, что за эти девять лет моё самочувствие очень значительно улучшилось. Недавно я забыл выпить на ночь таблетку рисперидона, и мне вечером следующего дня стало очень плохо – я был очень раздражительным, не мог себя держать в руках, и я поехал скорее домой срочно пить это лекарство.
С женой я развёлся (в феврале 2006 года, наш брак продлился год и три месяца), и испытал большое облегчение... Ещё полгода после этого я продолжал работать сторожем, а потом решил, что нужно искать себе какую-то работу получше.
Устроился литейщиком пластмассы на завод. Нужно было стоять возле станка, удалять облой (лишнюю пластмассу) с готовых деталей. Нужно было работать очень быстро. Я выдержал только два дня и уволился.
Вскоре после этого я устроился грузчиком в супермаркет. В обязанности грузчиков входила не только разгрузка машин, но и проверка сроков годности товаров, раскладывание товаров по соответствующим полкам на складе и прочее. Я не мог запомнить, где что лежит и это создавало очень большой стресс. Примерно через 10 дней я уволился. Мне было очень плохо. В голове была неимоверная усталость, душа очень болела, я не знал, как освободиться от этой боли, чувствовал себя совершенно беспомощным. Наверное, всё здоровье, которое я накопил за время работы сторожем, было уничтожено. Я думал, что я окажусь в психиатрической больнице.
Но мне посоветовали пойти работать на предприятие для инвалидов. Я устроился туда слесарем-сборщиком (декабрь 2006 года). В мои обязанности входило прикручивание контактов для электропатронов (для лампочек) с использованием специальной машинки, похожей на дрель. Нужно было 7 часов выполнять одни и те же операции, работая, в основном, пальцами рук. Чтобы выполнить норму, нужно было работать очень быстро. Я втянулся в работу и скоро начал замечать, что я работаю эти семь часов, устаю, но, приходя домой, всё оставшееся время я могу заниматься любимыми делами – голова после работы хорошо работала, жизнь начала меня радовать… Говорят, что так называемая мелкая моторика рук развивает мозг – может быть, это происходило и со мной? Я проработал на этом предприятии полтора года (устроился в декабре 2006-го, уволился в июне 2008-го года). Можно было работать и дальше, но на этом предприятии была унизительно низкая зарплата, абсолютно не соответствующая затрачиваемому труду. И при этом начальство всё увеличивало и увеличивало и без того высокую норму… Но эта работа сыграла очень большую положительную роль в моей жизни – я ей очень благодарен.
В августе 2007-го года в нашей семье случилось большое горе – после мучительной и продолжительной болезни умерла моя сестра. Моя сестра до последнего боролась – очень много молилась, читала, играла на фортепиано, разучивая новые произведения, до последних дней ходила петь в церковном хоре... Незадолго до смерти она говорила мне: «Когда я умру, то все скажут, что я отмучилась…» Смерть моей сестры стала для всех нас очень большим потрясением. Я был неверующим, атеистом, но стал очень много за неё молиться, так как я больше не знал, чем можно ей помочь, чем можно снять свою вину перед ней. Молитва приносила облегчение. Я стал чувствовать, как постепенно боль стала уходить из моей души, как на душе понемножку становилось светлее, как постепенно в душу стала приходить вера в Бога.
Я помню, что вскоре после смерти сестры я однажды ночью спал и увидел очень страшный сон. Я увидел, как на меня идёт сатана, и как он хочет меня растерзать. Я с большим трудом, медленно во сне начал говорить: «Господи, помоги! Господи, помоги! Господи, помоги!» и с большим трудом начал креститься. И меня разбудила моя мама – она была в другой комнате, и услышала, как я кричу, и прибежала ко мне…
Я не мог радоваться после смерти сестры – радость ушла из моей жизни, я не мог слушать весёлую музыку. Я тогда понял, что в горе можно находить радость в добрых делах – если нам удаётся помочь другому человеку, чем-то облегчить его боль, то мы при этом испытываем светлую радость, в которой нет ничего плохого, от которой нашим умершим на том свете тоже становится немножко светлее…
Примерное через полтора года после смерти моей сестры мне приснился сон, что я стою весь раздетый в тазу, а моя сестра моет меня всего намыленной губкой.
Я понял для себя, что этот сон означает то, что я постоянно молился за мою сестру, и этим она, наверное, очистила меня от многих грехов. Благодаря ей я пришёл к вере, в душе у меня наступили мир и спокойствие. Моя сестра прожила мученическую жизнь, смиренно всё вынесла, не ожесточилась, и она стала для меня для меня ангелом, образцом того, как надо жить. На её памятнике написаны слова Иисуса Христа:
«Научитесь от Мене, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:28)… В этом мире есть очень много настоящих людей, от которых этот мир становится светлым и прекрасным, и от которых продолжает идти их свет даже после того, как они умирают… «Мы дышим, согревая птичьи гнёзда, Баюкаем детей в полночный час. Вам кажется, что с неба смотрят звёзды, А это мы с небес глядим на вас…»
…К январю 2008-го года у меня появилась «теория о моторчиках», которая сыграла большую роль в моей жизни, и которой я до сих пор следую. Приведу здесь эту теорию (из письма другу, 23.01 – 5.02.2008 г.):
«Вы пишете, что не знаете, где вам брать силы. Мне эта проблема тоже очень близко знакома. Когда я заболел, то у меня тоже совершенно не было сил, была почти абсолютная потеря интереса к жизни. Но потом как-то постепенно моё самочувствие улучшилось. Возможно, оно улучшилось из-за того, что мне назначили более хорошие лекарства и из-за того, что я нашёл посильную работу. Сейчас я активен, сил хватает. У меня есть маленькие моторчики, которые придают мне силы, генерируют энергию.
Во-первых, это работа. Я работаю около 6 часов в день, плюс дорога на работу и обратно (сдавать и получать детали). Хочешь-не хочешь, но каждый день приходится выполнять свою норму. Это мобилизует, приводит в рабочее настроение, заводит организм, и на свободное от работы время у меня остаётся зарядка, чтобы заниматься своими любимыми делами. (Замечу, что если бы я попытался работать самостоятельно, заниматься только своим любимым делом, то эта попытка быстро провалилась бы, потому что мне не хватило бы силы воли заставлять себя каждый день рано вставать и работать, когда меня никто не заставляет).
Другой моторчик - это общение с мамой, папой, друзьями. Я чувствую их любовь, внимание, то, что я им необходим. Это поднимает настроение, придаёт душе силу. При этом происходит взаимное душевное обогащение, при котором мы делимся информацией, новыми знаниями и делаем друг друга немножко сильнее. Друзья и родные помогают преодолевать какие-то проблемы своими советами, своим участием. Мне кажется, когда несколько людей объединяются, их силы возрастают, наша устойчивость против жизненных бурь и катастроф повышается.
В-третьих, это любовь. Любовь окрыляет, придаёт очень большие силы, наполняет жизнью. К несчастью, здесь у меня пока не всё хорошо.
В-четвёртых, силы даёт чтение книг, хорошие фильмы. Общаясь с другими людьми в книгах, фильмах, узнаёшь что-то новое, что обогащает твою душу, развивает её, узнаёшь что-то, что может немножко улучшить твою жизнь, пример хорошей жизни других людей вдохновляет и самого жить хорошо.
В-пятых, музыка (песни под гитару и разучивание классических произведений, хорошие песни в исполнении других людей).
В-шестых, это "Новый Акрополь", о котором я вам уже писал, и Клуб авторской песни.
В-седьмых, это элементы организации в жизни. Хорошо немного планировать завтрашний день, может быть, даже, год или даже ставить цели на жизнь (последнее у меня получается пока плохо). Я пытаюсь составить режим дня и расписание недели (в расписание уроков на неделю должны быть включены предметы, работу над которыми запланировал в планах на год).
В-восьмых, у меня есть чувство, что у меня есть своя уникальность, что я могу что-то открыть, сказать, чего никто другой открыть и сказать не сможет. Я чувствую красоту мира, моя душа приоткрыта навстречу этой красоте, и мне хочется познавать эту красоту, делать открытия.
В-девятых, это нормальное питание, порядок в своей комнате и в квартире.
В-десятых, иногда мне доставляет удовольствие быстро писать на компьютере (я осваиваю метод письма вслепую).
Вообще, возможно, настроение поднимается, прибывают силы, когда удаётся делать что-то хорошее, это придаёт силы для следующих хороших дел. Это, в общем виде, и развитие своей души и что-то хорошее для других.
Мне как-то удалось войти в рабочее состояние, когда мои душа и тело трудятся и создают этим трудом себе какие-то радости. Моторчики поочерёдно включаются и не дают мне упасть в депрессию, в кризис. Я, хотя и со скрипом, и очень медленно, но продвигаюсь вперёд.
Я пока не уверен, что всё это будет продолжаться долго, потому что ещё год назад всё было очень плохо. Меня может сбросить вниз, в пропасть какое-нибудь сильное потрясение, унижение, отсутствие хороших лекарств, брак с неподходящим человеком. Да и силы мои не такие уж большие. Ведь не смог я помочь сестре передать ей свою энергию. Это оказалось для меня непосильной задачей.
Вот в общих чертах всё, что я пока могу сказать о том, где нужно брать силы. У вас, конечно, могут быть совсем другие движущие силы».
Я читал в детстве рассказ (Юрий Тарский «Сильнее смерти» (из сборника рассказов «Всплыть в назначенном квадрате»)) о том, как наша подводная лодка подорвалась на мине, и в живых остались только трое моряков. Двое из них остались в лодке, т. к. не умели плавать, а старшина выбрался из подлодки и поплыл за помощью. И вот эти двое моряков, когда ими начало овладевать отчаяние, занялись, в общем-то, ненужной работой – заделывали дырки в корпусе, снимали ценные приборы... И они дождались помощи - услышали стук в крышку люка торпедного аппарата и покинули погибшую подлодку вместе со своим старшиной, приплывшим за ними вместе с рыбаком на рыбацкой лодке…
Поэтому я думаю, что когда мы попадаем в трудную ситуацию, то нам иногда нужно заниматься даже ненужной работой, чтобы нами не могли овладеть депрессия и отчаяние.
…Через полгода после этого письма (с «теорией о моторчиках») я встретился с моим дядей. Мой дядя – очень добрый, энергичный, уверенный в себе человек, оптимист, руководит крупной фирмой. Я к тому времени понял, что недостаток моих сил можно компенсировать лучшей организацией, и спросил у своего дяди, какие элементы организации он применяет.
Он сказал, что если какое-то дело не получается по независящим от него обстоятельствам или зависящим, то нужно не зацикливаться на этом, а делать что-то другое. А то дело, которое не получается, рано или поздно будет сделано (об этом же я читал в воспоминаниях командира танковой армии маршала М. Е. Катукова: при развитии наступления танковой армии в тылу противника нужно обходить оборонительные пункты, не тратя время и силы на их уничтожение – потом, оказавшись в нашем тылу, эти оборонительные пункты падут, можно сказать, сами собой).
Нужно каждый день намечать себе и осуществлять, пусть небольшие, дела. То, что ты видишь какой-то результат, будет держать тебя в тонусе, придавать силы. (Эти его слова очень хорошо подтвердили и дополнили мою «теорию о моторчиках»).
Ещё, он сказал, что нужно каждый день делать какие-то физические упражнения.
Ещё, нужно иметь режим дня.
Ещё, он подтвердил, что нужно планировать день и неделю по ежедневнику, и в конце дня смотреть, что выполнено, а что нет, и планировать невыполненные дела назавтра.
Ещё, мой дядя в ту нашу встречу (10-13.10.2008 г.) сказал мне, что он хочет проанализировать мою ситуацию.
Он сказал, что поскольку у меня есть склонность к философии, к творчеству, то нужно продолжать развиваться в этом направлении. Это будет занятие для души.
Но также нужно какое-то занятие для зарабатывания денег.
Работать с лопатой он не советовал, т. к. это неперспективно. Не советовал идти и в менеджеры, т. к., по его словам, и ему самому не удалось бы угнаться за молодыми в этой профессии – настолько они хватки и универсальны. А вот работать сантехником я бы смог (я сказал ему, что подумываю об освоении этой специальности).
Сантехник по вызову, который делает работу по заявкам, «халтуры» - это очень сложная работа, требующая высокого профессионализма, силы, мобильности, и она для меня не подошла бы.
А вот дежурным сантехником где-нибудь в общежитии я работать бы смог. По крайней мере, нужно попытаться, ведь я ничего не теряю. В любом случае я освою новую специальность, получу необходимые в жизни навыки. Можно работать пусть и медленно, но качественно, и меня будут ценить и всегда помогут, что-то подскажут.
Первое время, конечно, будет очень трудно, нужно быть к этому готовым, но потом втянусь. И ещё он сказал, что нужно на работе завоёвывать авторитет своей добросовестностью, аккуратностью и пр.
Поддержка моего дяди была очень важна для меня – в недалёком будущем я пошёл по этому пути – я начал осваивать профессию сантехника. Помимо тех аргументов, которые привёл мой дядя, я решил ещё для себя, что, во-первых, если я буду работать по этой специальности, то у меня будет оставаться свободное время для чтения, для самообразования. Во-вторых, я рассудил, что работа сантехника – это одновременно и физическая и умственная работа, и она имеет то важное преимущество, что, выполнение физической работы будет заряжать меня энергией для работы умственной, и я со своей не очень сильной головой смогу что-то читать, над чем-то размышлять. Дальнейшая жизнь подтвердила правильность как слов моего дяди, так и моих рассуждений…
Я хорошо помню, как той осенью, в октябре(2008 г.) шёл по небольшому берёзовому парку, где мы ходили с моей сестрой по утрам. Вот что я записал тогда в дневнике:
«Вчера вечером, да и позавчера было очень плохое самочувствие. Не хотелось жить (из-за этого режим дня пошатнулся).
А сегодня утром встал в 10 ч., помолился и пошёл на прогулку.
Сегодня ясная, солнечная погода, голубое небо, температура около +8 градусов Цельсия. Я шёл по /парку/, где мы гуляли с /моей сестрой/. Шёл не спеша. Дул свежий ветерок. Грачи и галки деловито что-то искали и находили среди упавших листьев. И мне как-то вдруг стало очень хорошо. Я почувствовал, будто белый, крепкий парус наполняется свежим ветром, и корабль начинает плыть в солнечную голубую даль. И так хорошо, светло, сила есть в душе идти, плыть к новым светлым далям. И рядом с моим кораблём, рядом со мной плывёт /моя сестра/, сопровождает меня и благословляет. И я делаю то, что не успела сделать она, за себя, за неё…
Куда плывёт мой корабль?...»
После смерти моей сестры я проработал на предприятии для инвалидов ещё почти год, а потом уволился и устроился работать сторожем в гаражный кооператив (июнь 2008 г.). Зарплата там была такая же, как и на предприятии для инвалидов, но я мог уже не заниматься непрерывной сборкой деталей, а мог читать книги – освободившееся время я мог использовать для себя. Я проработал сторожем около девяти месяцев, и это было как никогда до этого результативное время в моей жизни – Господь так устроил, что я смог очень многое осмыслить и понять…
В марте 2009-го года я решился оставить работу сторожа и пойти учиться на курсы сантехников.
Теории на этих курсах было очень мало, главными были полтора месяца практики в домоуправлении. Бог послал мне хороших, опытных наставников, вместе с которыми я ходил на заявки, всему учился. Мне было очень страшно и тяжело. Я, в общем-то, никогда до этого не занимался ничем подобным – я всё время имел дело с книгой, а не с гаечными ключами. Мне в то время очень часто снились страшные сны о том, что прорвало трубу, и мне нужно как-то ликвидировать прорыв, а я не знаю, как это сделать.
Я особенно благодарен сантехнику Алексею. Ему было около 50 лет. Он в молодости сидел в тюрьме за разбой, у него оставались какие-то связи с уголовным миром, он был любителем выпить, но при этом он был очень добрым человеком, верующим в Бога.
Когда потом я устроился работать сантехником, он сказал, что если у меня будет какая-то авария, будет что-то не получаться, то они придут ко мне и всё сделают. Такие слова были для меня очень дороги. Через два года он внезапно умер. Я в тот день, когда узнал о его смерти, написал в память о нём заметку в газету «О чём я хотел бы рассказать своему ребёнку», в которой я собрал главное, что я понял в своей жизни. Заметку опубликовали, и я очень надеюсь, что ему стало на том свете немножечко светлее. Я молюсь за него и верю, что он помогает мне в моей работе… Спаси его Господи и помилуй!
После окончания курсов сантехников (лето 2009 г.) я почувствовал в своей душе потребность поехать к святой матушке Матроне, о которой я много слышал. Мы с папой приехали к нашим родственникам в Москву, и ранним летним утром я поехал в монастырь к Матронушке. Отстоял очередь, приложился к мощам. Просил Матушку Матрону, чтобы у моей сестры на том свете всё было хорошо, чтобы у меня улучшилось здоровье, чтобы я встретил любимую, нашёл работу, чтобы у моих родных и близких всё было хорошо...
Когда я вернулся от Матронушки, я, кажется, впервые за многие годы проснулся утром с ощущением счастья.
А через день или два, когда я вернулся в свой город, мы с друзьями поехали на озеро. Мы сидели на берегу озера, накрыв стол на расстеленной на песке скатерти, и я вдруг начал сыпать анекдотами, шутить так, как никогда в жизни этого не делал. На каждое слово у меня находился анекдот. Я никогда в жизни столько не смеялся. Боль после смерти сестры отпустила.
На следующий день после озера моя подруга пришла ко мне в гости с другой своей подругой. Мы начали общаться с этой девушкой, и так получилось, что вскоре мы с ней решили быть друг другу братом и сестрой. Это так хорошо легло на сердце и ей, и мне - я плакал от счастья, что у меня будет сестра.
Ещё через небольшое количество времени я познакомился с девушкой, которая, как и Матрона, ничего не видит и не может ходить. Эта девушка, несмотря на свою болезнь, очень добрый и светлый человек. Несмотря на то, что сама она не видит света, от неё самой исходит свет. Общение с ней приносит мне большую радость. Если она желает мне удачи, то я верю, что всё у меня будет благополучно, и так оно и случается. Эта девушка стала одним из моих лучших друзей. Я верю, что мне её тоже послала Матрона, ведь она тоже, как и Матронушка, не может ходить и ничего не видит.
Такие со мной случились чудеса после того, как я побывал у Матушки Матроны. Спасибо ей большое и Божьей помощи ей во всех её добрых делах!
Через полгода после поездки к Матронушке я нашёл себе работу сантехником (в феврале 2010 года), и вот уже шестой год работаю по этой специальности. Через несколько лет медицинские требования к работникам ужесточились, но мне удалось получить у врачей официальное разрешение на эту работу. Я долгое время не мог решиться устроиться работать сантехником, мне было страшно. Но так получилось, что в то время мой друг подарил мне книгу Юрия Емельянова «Помоги себе сам. Советы всем, кто ещё не нашёл своё место в жизни» (Вече, АСТ, Москва, 1997 г.). Первая глава книги была посвящена анализу чувства страха и советам, как нужно со страхом бороться. Я проанализировал эту главу, законспектировал её, у меня появилось ясное понимание этого вопроса, и я решился устроиться на работу и смог преодолевать страх в дальнейшем. Это, конечно, тоже была Божья помощь. Я пока смог прочитать только первую главу этой книги, но я понял, что это очень мудрая, сильная книга, и хочу всем её порекомендовать (только её непросто найти).
В этой организации мне встретились очень хорошие люди, которые очень помогали и помогают преодолевать все трудности. Я очень благодарен им, и верю, что Господь их наградит за их доброту ко мне.
Работа сантехника – это достаточно трудная работа, требующая определённой лихости и определённых профессиональных навыков. Иногда в ней встречаются очень непростые задачи. Эта работа очень во многом закалила мой характер, помогла мне почувствовать себя увереннее.
Вместе с тем я понял, что из-за моего плохого здоровья мои возможности в этой профессии для меня ограничены. Полтора года назад я устроился работать сантехником в одну очень серьёзную организацию. Ко мне очень хорошо отнеслось и моё начальство, и товарищи-сантехники (которые очень сильно помогали мне), но я смог проработать там только 5 месяцев. Всё это время я чувствовал себя так, будто я нахожусь на фронте. Нельзя сказать, чтобы я там непрерывно работал, и чтобы работа была очень тяжёлая (я помню, что такое тяжёлая работа, т. к. работал в юности один год грузчиком), но я приходил домой очень уставший. Тело не уставало, а в голове была страшная усталость. И мне ничто не было интересно – ни жена, ни ребёнок, ни общение по интернету, - я мог только тупо лежать на диване и ничего не делать. Я уволился…
Через полгода после этого я устроился сантехником в НИИ. Работы там было не так много, но нужно было весь день находиться на рабочем месте, нельзя было полежать (такая возможность, я думаю, желательна при моей болезни), и я старался использовать свободное время для того, чтобы усиленно читать книги. Но из-за конфликтов с завхозом мне через три месяца пришлось оттуда уволиться. Из-за перегрузок, а также из-за постоянных трений и конфликтов с завхозом у меня очень сильно ухудшилось состояние моего здоровья, мне с большим трудом удалось восстановиться, выйти из этого кризиса. Но что ни делается, всё делается к лучшему…
После всего этого я понял, что проблемы со здоровьем у меня остались, и что мои возможности в работе ограничены – я плохо переношу физические и психические перегрузки, мне становится от них плохо.
Теперь я продолжаю работать на своей прежней работе, где не нужно постоянно находиться, куда я прихожу только для проверки или по вызову. Но у меня есть и кое-какие планы насчёт дополнительной подработки.
Через год после того, как я начал работать сантехником я познакомился с девушкой (январь 2011 г.), которая стала моей будущей женой. Познакомились мы на сайте знакомств. Однажды я вывел для себя формулу той девушки, которую хотел для себя найти. До сих пор помню текст моего объявления о знакомстве: «…По характеру добрый, скромный, любознательный, немножко романтичный. Познакомлюсь с девушкой, обладающей теми же качествами. Желательно, чтобы вы любили читать книги и любили ходить в небольшие походы». Я как-то прочитал статью, в которой психолог Галина Белозуб писала о том, что при таком заболевании, как у меня, рядом должен находиться эмоционально-тёплый человек, и я себе такую девушку искал и, в конце концов, встретил. И ещё, я чётко знал, что рядом со мной не должно быть человека жёсткого, грубого, эгоистичного.
В «Библии» сказано: «Что восхождение по песку для ног старика – то сварливая жена для тихого мужа. Опущенные руки и расслабленные колени – жена, которая не счастливит своего мужа.
Добрая жена – счастливая доля. Она даётся в удел боящимся Господа. С нею у богатого и бедного сердце всегда довольное, а лицо во всякое время весёлое».
Второе – это о моей жене: она очень добрый и хороший человек, и я очень счастлив с ней, а она – со мной.
Вскоре после того, как мы познакомились, я рассказал ей о своей болезни, назвал диагноз, но это не испугало её.
Моя будущая жена окружила меня теплотой и любовью. Когда мне бывало плохо, она ложила руку на мою голову, и моя боль уходила. Получилось, что она взяла мою боль на себя. До встречи с моей женой жизнь казалась мне преимущественно в серых тонах, казалось, что на меня давит небо. Но я встретил свою любимую, и однажды вдруг почувствовал, что есть в жизни настоящие чувства, доброта, любовь, и что всё то, о чём говорят в сказках – это правда, и жизнь наполнилась светом, добротой, любовью, счастьем…
Через год мы поженились. У нас была большая, очень радостная и счастливая свадьба.
А потом у нас родился ребёнок – девочка… Я дожил до 37 лет и не понимал, что хорошего находят люди в детях… Но Бог подарил любимую, подарил ребёнка, и в душе будто забили родники, жизнь наполнилась светом, любовью, счастьем. Ребёнок от любимой женщины - это счастье! Счастье есть! Желаю всем найти своё счастье!
Благодаря второму ребёнку у меня проснулись чувства и к первому ребёнку, которого я до этого боялся…
Когда у меня родилась вторая дочь, у меня стало очень мало свободного времени, нужно было постоянно находиться в движении, что-то делать. Если бы мне кто-то раньше сказал, что я такое могу выдержать, я бы очень удивился. Но оказалось, что я это выдержал – Господь открыл во мне какие-то резервы сил. Счастье, которое нам дают наши детки, стоит тех трудов, которые мы переносим, когда растим их, и стоит потрудиться, чтобы дать жизнь очень родному, любимому, близкому человечку…
Меня долгое время беспокоило то, что я ничего не делаю для науки. Мне до сих пор иногда снятся сны о том, что я поступаю на философский факультет, и мне нужно сдавать экзамены вступительные или для того, чтобы перейти с одного курса на другой, а у меня очень плохое здоровье, и мне это очень тяжело сделать, и я не знаю, хватит ли на это сил… Теперь я возложил свою печаль на Господа, уповаю на Него, верю, что если есть на это Его святая воля, то Господь поможет мне сделать что-то хорошее для людей. Я стараюсь понемногу, по мере своих сил, читать хорошие книги, и Господь даёт мне радость от этого чтения и оттого, что мне понемножку открываются крупицы Истины. Сегодня прочитал слова Иоанна Кронштадтского: «Лучшие на земле минуты – это те, в которые мы горняя мудрствуем, вообще, когда познаём или защищаем истину, эту небесную жительницу, гражданку. Тогда только мы истинно живём…» (Иоанн Кронштадтский «Моя жизнь во Христе», с. 388. М.: Благовест, 2012). Я тоже так чувствую…
Мне удалось найти рецепт того, как подступиться к необъятности мира, к его огромным задачам, встающим перед нами (на этот вопрос я не мог найти ответ в юности, и это была одна из причин моих несчастий. Вот что я писал об этом моему другу (в 2008 году):
«…Недавно я прочитал роман К. М. Станюковича "Жрецы". Это роман об учёных, которые с кафедры проповедуют одни идеи, а в реальной жизни живут немного по-другому. Главный положительный герой Невзгодин в юности был весьма беспутным человеком, но потом он понемногу начал работать, открыл в себе литературный дар и стал благородным, серьёзным, сильным человеком, имеющим вес в жизни. Он не хочет поступать на службу, где он от кого-то зависел бы, и зарабатывает на жизнь литературным творчеством. Приведу две цитаты, в которых показаны мысли Невзгодина в переломный момент его жизни:
"Была полоса, когда и у него бродили мысли покончить с собой из-за проклятых вопросов, мучивших своей неприложимостью в жизни, и из-за отвергнутой любви к этой самой Маргарите Васильевне, без которой жизнь ему казалась несчастной... И ко всему этому одиночество и хроническое голодание.
Но всё это продолжалось у него недолго и бесповоротно прошло. Работа, горделивое желание борьбы, примеры мужества крупных личностей и сознание долга перед жизнью спасли его, направив мысли от свои маленьких личных печалей на более серьёзные и общественные печали. Теперь он удивляется своему малодушию, и его удивляет малодушие людей, которые без борьбы, без всякой попытки найти выход в каком-нибудь общественном деле отдаются во власть нервных, личных настроений." (стр. 445)
"И, знаете ли, дело прошлое, и потому сознаюсь вам, что в ту пору, когда вы отвергли мою руку, как руку легкомысленного и беспутного человека, я в Париже был в таком настроении, что мог наложить на себя руки.
- Вы?
- Я самый.
- И из-за меня?
- Не совсем из-за вас... Причиной отправиться к праотцам была не одна несчастная любовь, но и разные сомнения в том, следует ли жить на свете, не имея возможности переделать его радикально... Ну и, кроме того, одиночество... голодание.
- И долго было такое настроение?
- С месяц, пожалуй, бродили мысли о покупке револьвера... По счастью, денег не было.
- Как же вы избавились от этих мыслей?
- Один француз, безрукий старик - руку ему откорнали при усмирении Коммуны, - голодавший в соседней мансарде, высмеял меня самым настоящим образом и сказал, что уж если мне так хочется умереть, то лучше поехать в Южную Америку и поступить в ряды инсургентов... По крайней мере одним солдатом больше будет против правительства. Старик чувствовал ненависть ко всякому правительству... Но так как мне не на что было ехать в Южную Америку, то я занялся работой, достал уроки... читал... думал... и скоро устыдился своего намерения, сообразил, что я не один на свете, отвергнутый любимой женщиной, и не один со своими требованиями перекроить подлунную... Да и чтобы перекроить, надо жить, а не умирать... И, как видите, я не раскаиваюсь, что живу на свете и строчу повести и рассказы, хотя и я, как и вы, не знаю той любви, о который вы мечтали..." (стр. 450 - 451)
К. М. Станюкович "Жрецы" (роман). М.: "Художественная литература", 1988 г. Станюкович К. М. "Избранные сочинения в 2-х томах", том второй.
Хочу обратить внимание, что Невзгодин сначала был "легкомысленным и беспутным человеком", но потом решился бороться, стать серьёзнее и постепенно стал независимым, сильным, справедливым человеком, способным повлиять на жизнь. Он обнаружил у себя литературный талант и нашёл радость в творчестве. Возможно, Станюкович здесь говорит и о себе.
Ещё на эту же тему приведу описание девушки - дочери главного отрицательного героя романа Найдёнова:
"Благодаря умному добровольному невмешательству Найдёнова в воспитание своих детей и благодаря влиянию необыкновенно кроткой матери, обожавшей мужа с каким-то слепым, чуть ли не рабским благоговением любящей и нежной натуры, - дети выросли совсем не похожие по внутреннему складу на отца. Особенно его любимица Лиза, добрая девушка и беззаветная энтузиастка, горевшая желанием приложить свои силы на помощь обездоленным и несчастным.
Она была деятельным членом попечительства и вместе с Маргаритой Васильевной действительно ретиво занималась делом благотворительности. Она посещала ежедневно свой участок, не стесняясь подвалами и задворками, сердечно относилась к беднякам и с горячностью предстательствовала за них перед комитетом и раздавала им почти все свои карманные деньги, вместо того чтобы на них купить себе пару новых перчаток или флакон духов. Кроме того, Лиза была учительницей в школе попечительства и относилась к принятым на себя обязанностям с отцовской добросовестностью и аккуратностью к работе. Не похожая на большинство шаблонных барышень, мечтающих о нарядах, выездах, балах, театрах и поимке хорошего жениха, она распоряжалась своим досугом на пользу ближнего и, бодрая, здоровая и румяная, не нервничала от неудовлетворённости жизнью, делая свои маленькие дела скромно, толково и неустанно." (стр. 434 - 435)
К. М. Станюкович "Жрецы" (роман). М.: "Художественная литература", 1988 г. К. М. Станюкович "Избранные сочинения в 2-х томах", том второй.
Меня этот пример очень ободрил, потому что я тоже довольно беспутный человек, малоорганизованный, беспечный, но на примере Невзгодина я вижу, что не надо отчаиваться, а нужно понемногу работать, бороться, делать небольшие дела и постепенно можно достичь очень многого...»
Как хорошо, что наш мир, видимо, бесконечен, необъятен! Можно бесконечно делать открытия, преодолевать трудности, решать жизненные задачи, делать что-то хорошее, - а это значит, быть счастливым. Может быть, мы не можем обнять всю бесконечность, но каждая маленькая частичка этой бесконечности, преодоление каждого маленького отрезка этого пути может приносить нам счастье…
Очень часто наша жизнь – это преодоление. Часто нам очень не хочется что-то делать, трудно что-то делать, но нужно говорить себе слово «надо», вставать и делать это…
Иногда бывает такое, когда в душе становится очень тяжело, плохо, («плохенько» - как говорила моя бабушка), когда наваливается на душу какая-то тяжесть, депрессия, подавленность. Я тогда стараюсь немножко полежать, если есть возможность, может быть, поспать немножко. Или же, наоборот, стараюсь чем-то заняться – заняться каким-то хорошим посильным делом – разместить фотографии в альбоме, смастерить что-то, - сделать какое-то небольшое дело, на которое раньше жалко было тратить время, т. к. оно было слишком лёгким, когда я был бодр и полон сил… Или же, наоборот, делаешь что-то, за что не мог взяться из-за трудности этого дела. И когда начинаешь что-то делать, то втягиваешься в это дело, видишь какой-то результат, и боль уходит, и появляются силы, чтобы заниматься чем-то ещё.
Иногда же бывает такое, что подступает отчаяние, когда не можешь ни лежать, ни делать что-то из-за боли в душе. И тогда плачешь и вспоминаешь о Боге, и говоришь в душе: «Господи, мне очень плохо – помоги мне, пожалуйста» - и боль из души вместе со слезами уходит, приходит мир, покой…
Мне очень нравится одна история о Будде, которую я услышал, когда мне было очень плохо, и которая очень придала мне силы жить:
Однажды Будда пригласил всех жителей деревни на ночную проповедь и сказал всем принести светильники. У одной женщины не было денег, но она очень любила Будду и не могла его ослушаться. Тогда она продала свои волосы и купила самый маленький светильничек. Во время проповеди демон поднял сильный ветер, и все светильники погасли. А светильник этой бедной женщины был очень маленький, он спрятался за другими, и демон не смог его погасить. Будда обратил на это внимание, взял этот светильник в руки и сказал, что пока будет гореть огонь в душе хотя бы у одного человека, не всё для людей потеряно, и зажёг от этого светильника все остальные.
Нужно беречь свой огонь, как бы он ни был мал, и, быть может, мы сможем зажечь огонь в душе у того, у кого он погас… А если мы в чьей-то душе зажжём огонь, то это будет большим счастьем, ради которого стоит жить…
У А. Т. Твардовского есть одно очень хорошее стихотворение:
…С тропы своей ни в чём не соступая,
Не отступая - быть самим собой.
Так со своей управиться судьбой,
Чтоб в ней себя нашла судьба любая
И чью-то душу отпустила боль.
Когда мы берём чью-то боль на себя, то наша собственная боль уходит, и это делает нас людьми… И когда мы делаем что-то доброе, то это делает нас счастливыми, наполняет нашу душу светом и счастьем. И наоборот, я чувствую, что когда я не делаю ничего хорошего или делаю что-то плохое, то на душе становится сумрачно, холодно, и тогда нужно это срочно чем-то исправлять.
Мне в моей жизни выпало много мучений, испытаний, а теперь я очень счастлив. «Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя» (Давид. Пс. 117:18). Слава Богу за всё! Теперь у меня бывает такое, что я молюсь и плачу от счастья, что у меня есть Господь, что Он любит меня, дарит мне Свой свет, Свою доброту, Свою любовь. Часто мне кажется, что я на небесах – так мне хорошо. Слава Богу за всё! Я не знаю решения каких-то богословских вопросов. Просто я молюсь Богу, как мне кажется, чувствую Его присутствие, разговариваю с Ним, и душа моя наполняется светом, счастьем, всё в жизни благополучно устраивается, и я сердцем чувствую, что это истинный путь. У меня бывали такие, минуты, когда всё было плохо и когда мной овладевало отчаяние, и тогда я в эти страшные минуты я вспоминал о Боге и кричал в душе: «Господи, помоги – пропадаю!», - и помощь всегда сразу приходила. Но я знаю, что если когда-нибудь помощь не придёт, то значит, так будет нужно для моей пользы – на всё воля Божья… Вера в Бога – это самое дорогое, что у меня есть, и это главное открытие в моей жизни…
Что касается моего здоровья, то оно полностью не восстановилось. У меня бывают (хотя и не так часто в последние годы) депрессии, состояния подавленности. Мне бывает очень плохо… Я не могу долго выдерживать физические или психические перегрузки – мне тогда начинает казаться, что моя душа, мозг как бы дрожат от усталости, от напряжения, я выхожу из строя. Несколько раз бывало, что из-за физической и психической перегрузки, стресса мне становилось настолько плохо, что я уже думал, что моё здоровье снова разрушилось; но каждый раз мне удавалось восстановиться. Мои физические и психические возможности ограничены по сравнению с возможностями здоровых людей. Но моё состояние значительно лучше, чем оно было в то время, когда тяжело повредилась моя психика, и когда моя жизнь была сплошным мучением (2003 г.). И тем более лучше того, что происходило со мной в юности.
Говорят, что нервные клетки не восстанавливаются, но факт, что моя психика в значительной мере восстановилась, и я снова стал счастливым человеком, как когда-то в детстве – только тогда я не ощущал своё счастье так явно и такое продолжительное время.
Я благодарен Богу за то, что я заболел. Болезнь немножко научила меня чувствовать чужую боль, а это делает нас людьми. И хорошо, что у меня болезнь в какой-то мере сохраняется – она напоминает мне всё время о том, что есть боль, мучение, и это, может быть, помогает мне оставаться человеком.
Иоанн Кронштадтский пишет: «Душа наша проста, как мысль, и быстра как мысль и как молния. Во мгновение она может быть уязвлена грехом…; во мгновение может отпасть от любви Божией и ближнего, от единого помысла неправедного..., и потому мы должны быть непрестанно на страже своего сердца…» («Моя жизнь во Христе», с. 387). Наверное, впереди у меня будут ещё испытания. Очень надеюсь, что я их выдержу, что всё будет хорошо, и что Господь не даст пропасть мне, моим близким, и всем хорошим людям, и что плохих людей Он тоже направит на добрый путь, и тоже не даст им пропасть. Если же когда-то придётся умереть, то я знаю, что после смерти нас ждёт встреча с Богом – с Высшим Добром, с Высшей Справедливостью, с Высшим Милосердием – и чего же бояться этой встречи? Нужно только постараться прожить эту жизнь светло и честно, чтобы эта встреча была радостной… Но я надеюсь, что это будет нескоро, и что мне ещё получится сделать в этой жизни что-то хорошее.
Детки мои, дорогие люди, я очень прошу вас, советую вам никогда не отступать от Бога, помнить о Нём, быть всегда с Ним. Чувствуйте Его в своей душе, старайтесь разговаривать с Ним, обращайтесь к Нему мысленно за помощью, за советом, благодарите Его за любовь, за всё добро, которое Он для нас делает. Не отступайте никогда от Господа, чтобы с вами не случились такие беды, какие случились со мной. Будьте всегда с Господом, чтобы с вами всегда были Его свет, Его любовь, Его помощь. Иисус Христос говорил: «Я пришёл, чтобы имели жизнь, и имели с избытком» (Евангелие от Иоанна, 10:10). Будьте всегда с Господом, чтобы у вас всегда была жизнь, и была жизнь с избытком, чтобы вы всегда были счастливы! Счастья вам! Храни вас Господи!
Май-июнь 2015 г.
Алексей Зоркин
Послесловие от 02-03.06.2018 г.
Прошло три года после написания моего рассказа. Было и радостное и драматичное. Два года назад у нас с женой родилась вторая дочь (уже третий для меня ребёнок). Ещё не так давно казалось, что мы живём близко к пределу, но что вот-вот дети подрастут, и станет легче. Но в конце января этого года в наш дом пришло несчастье. Так страшно мне было только, когда умерла моя сестра… Смерть была совсем рядом. Когда обрушилось это несчастье, я всей душой обратился к Богу: «Помоги, Господи! Спаси нас!» Верую, что Господь услышал меня и помог, потому что страшное остановилось и стало отступать. Теперь мы, вроде бы, «вышли из зоны циклона», все остались живы… Во время этого несчастья и после была огромная нагрузка на психику. Мне пришлось выполнять очень значительную для меня работу, когда постоянно приходилось что-то делать. При моей болезни это было очень тяжело. От этого душа была как в аду. Очень много плакал. Несколько раз было такое, что я дома начинал кричать от ужаса и невыносимой душевной боли.
Месяца через полтора после несчастья ко мне в голову пришла счастливая мысль обратиться к своему врачу-психиатру с просьбой о помощи, и она помогла: выписала фенибут (по 1 таблетке три раза в день (по 250 мг)). Я сразу почувствовал облегчение – душа будто вышла из ада, я начал жить, делать все необходимые дела даже с некоторым удовольствием. Как я потом прочитал в описании фенибута на медицинском сайте, он особенно эффективен в ситуации, когда больному человеку нужно снять тревогу, выдерживать психическую и физическую работу. Как я понял, это лекарство улучшает связи между нейронами. Когда я его пил, то обратил внимание, что лучше стало работать моё мышление, я смог решать некоторые задачи, к которым до этого не мог подступиться. Это лекарство избавило меня от больших страданий и, может быть, спасло меня от гибели. Пропил его 6 недель и плавно его отменил. На том же сайте пишут, что при плавной отмене нейроны научаются вырабатывать вещество, которое есть в этих таблетках. Похоже, это со мной в какой-то мере произошло, т. к. я неплохо себя чувствую и продолжаю при этом «крутиться», хотя уже и не с той нагрузкой… Греет душу мысль о том, что через некоторое время курс приёма фенибута можно будет повторить...
Спасибо большое моему врачу и создателям этого лекарства! Слава добрым докторам! Храни их Господи!
Я всё ещё не могу осмыслить произошедшее. Я так верил в Господа, уповал на Него всей душой, а тут такой страшный удар…
Я так пока понимаю произошедшее. Я уповал на Бога и как-то легкомысленно думал, что Господь не допустит со мной ничего плохого, если я в Него верю. Будто не происходит несчастий и бед с верующими в Бога людьми. Допускал, конечно, вероятность несчастья, но как-то легкомысленно верил, что со мной этого не случится. А так нельзя верить. Вера должна быть с благоразумием.
Я думаю, что Господь слышит наши молитвы, просьбы, но есть установленные Богом законы природы, которые неизвестно, захочет ли Господь нарушать по нашей молитве, и нужно с уважением относиться к Божьим законам.
Так, по закону природы, у больного шизофренией человека может родиться больной шизофренией ребёнок. Поэтому можно ли больному человеку идти на риск рождения своего ребёнка, если он может родиться больным и будет всю жизнь страдать? Если ему выпадет жребий рождения больного ребёнка? Изменит ли Господь этот возможный жребий по нашим молитвам?... Моя бабушка говорила о том, что нужно всё время чувствовать в душе Бога… Я после того, как уверовал в Бога, всё время чувствовал, что у меня есть какая-то связь с Господом, и у меня была вера, что Господь благословляет меня на рождение детей, что всё у меня будет хорошо. Я верил, что всё будет хорошо, и так всё и получилось – дети от второго брака родились здоровыми. Но для того, чтобы с психической болезнью рожать ребёнка, нужно осознание большого риска или вот такая, как, я верю, связь с Богом, когда чувствуешь Его благословение на рождение ребёнка.
Я боюсь, что кто-то, прочитав мой рассказ, может решиться на рождение ребёнка, не учитывая закон природы, не осознавая риск, не рассчитывая свои силы, без Божьего благословения, и из этого могут получиться очень большие мучения.
Я верую, что в рождении моих детей и уходе за ними мне помогает Господь, благословляет меня. Потому что мне удаётся выдерживать значительные нагрузки, и это мне кажется большим чудом. Кажется, что всё бывает на пределе, но удаётся справляться со всеми ситуациями. Это какое-то чудо.
И ведь надо ещё сказать, что я мужчина, и основная нагрузка с детьми ложится на мою жену, которая в отношении психики здорова. Я постоянно стараюсь разделять с ней эту нагрузку, но главный груз в этом отношении несёт жена. Выдержал ли бы я на её месте этот груз с больной психикой? Не уверен в этом… Также и наши родители стоят за нами, поддерживают нас в той или иной мере…
Поэтому нужно попытаться как-то взвесить свою ситуацию, можно ли рождать ребёнка, имея повреждение психики. Ну, а если родили, то нужно держаться, бороться, уповая на Бога и на себя.
…Как я уже сказал, есть Божьи законы, которые Господь может нарушить или нет ради нас по нашим молитвам.
Ещё, у Бога могут быть другие планы в отношении нашей жизни, чем у нас. И то, что кажется нам нужным для нас, может быть, по Божьему замыслу, для нас вредно…
И есть ещё нападения сатаны, который хочет нас погубить. Поэтому, может быть, произошедшее с нами – это результат этого нападения, а не воли Божьей. Но как тогда быть со словами Иисуса Христа о том, что даже волос с нашей головы не упадёт без того, чтобы это было известно Господу? Почему тогда Господь не предотвратил это несчастье? Неясно.
Неясно, но будем жить дальше – может быть, Господь приоткроет нам что-то из того, что сейчас неясно…
Пока из этой ситуации я сделал вывод, что нужно уповать на Бога с благоразумием, не искушать Бога неразумной верой. Это подобно тому, как сатана предложил Иисусу Христу броситься с храма вниз, чтобы ангелы спасли Его, и Иисус Христос ответил ему: «Не искушай Господа Бога Твоего» («Евангелие от Луки» 4: 9-12)... Я так понимаю это, что нельзя без какой-то особой необходимости молить Бога о чём-то сверхъестественном, прося Его о нарушении Богом установленных законов природы. Хотя, конечно, молясь Богу, мы всегда просим Его о какой-то особенной милости к нам, о помощи, и это правильно. Но в молитве к Господу и в наших делах должно быть некоторое благоразумие, некоторый разумный предел. Так, нельзя молить Бога, чтобы мы прыгнули вниз с высокого здания, и Его ангелы нас спасли – просто для нашего самоутверждения, что Господь с нами и слышит наши молитвы. И я так думаю, что нельзя всё время во всём уповать на Бога – мол, Господь всё устроит, а я могу относиться к жизни со значительной долей легкомыслия. Это тоже, я считаю, является искушением Господа. Как говорится в известной поговорке - «На Бога надейся, но и сам не плошай». Но надо оговориться, что есть ситуации, когда человеку не остаётся ничего другого, как уповать на Бога – например, в тяжёлой болезни. «Возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает: не даст в век молвы праведнику» (Псалом 54: 23)
…Господь создал нас по своему образу и подобию. И поэтому мы тоже должны стараться наблюдать, размышлять, взвешивать, делать что-то доброе, творить, бороться, становиться лучше, а не так, чтобы всё за нас сделал Господь. Но мы, я так понимаю, Божьи дети, и Господь заботится о нас, старается поддержать Своих детей, прийти к нам на помощь, особенно в трудных ситуация, когда нам больно и страшно. Поэтому, пока мы дети, нам надо уповать на своего Отца, просить Его о поддержке и помощи. Но нужно учиться многое делать и самим, чтобы брать на себя больший груз жизни, делать в жизни больше хорошего вместе с Богом. Как говорил Господь: «Жатвы много, а делателей мало», и нам надо стараться быть Божьими делателями… Я так понимаю всё это… Господи, помоги всем нам во всём добром!
Автор: Алексей Зоркин